Глава 8
Николка Мальцев, растирая занемевшие от веревок руки, слушал, как мать отпирает двери. Не радостной будет встреча. Мечтал вернуться домой героем. Много раз в мыслях проигрывал эту сцену встречи. Мать, конечно же, должна была вскрикнуть и с причитаниями бросится к нему на шею. А он бы обнял ее и сказал: « Ну что вы мама. Я живой, здоровый». И отодвинув ее от себя, дал бы ей поглядеть, каким он стал молодцем - красивым и важным. Теперь прежние его мысли казались ему глупыми. Теперь он не знал, что сказать матери, когда она появится.
Наконец дверь отворилась и мать, будто почувствовав беду, зажала себе рот, чтобы подавить крик, рвущийся из груди. Она схватила Николку за рукав и втянула в дом. Оставив его у порога, подбежала к керосиновой лампе и пригасила пламя. Потом быстрыми движениями поправила шторки на окнах, и только тогда подошла к сыну и обняла его. Ей хотелось погладить его как в детстве по головке. Она сняла шапку и почувствовала, как сын вздрогнул от боли. Голова Николки была перевязана.
- Сынок, ты ранен?
- Да мама.
- Тебе надо кого остерегаться?
- Да мама.
- Тогда давай лампу погасим. Я печь растоплю. Посидим около нее, покормлю тебя. Ты расскажешь мне все. Если б я знала…. Если б я только знала…
- О чем ты мама?
- Человек здесь появился новый. Вчера еще. Будто бы сторож в школу. Когда такое бывало? Утром ко мне подошел. На чай, на вечер напросился. Будто хочет у меня молоко брать. Я согласилась. Деньги лишними не будут. А вечером поговорила с ним, и сердце будто подсказало, что не сторож он. О тебе подумала. И как видно не ошиблась.
- Не ошиблась мама. Ищут меня. Утром в город поеду. В ревком.
- Погоди. Расскажи мне все, потом подумаем.
Рассказ Николки закончился быстро. Мать плакала.
- Нельзя тебе, сынок, никуда идти, погибнешь.
- Не могу я. Меня предателем считать станут.
- Что за груз был?
- Не знаю. Что-то очень секретное.
- Не простят тебе Коленька. Расстреляют.
- Ну что ты каркаешь мама. Объясню я. Должны поверить.
- Нет, сынок, поверят - не поверят, а все равно расстреляют, чтоб другим в пример. Не пущу я тебя никуда. Ранен ты. Хоть немного подлечись.
- Что ты говоришь. Нет, завтра утром в ревком. Я уже все решил.
- Хорошо, решил так решил. Давай я хоть голову твою перевяжу. Да покормлю тебя.
Ослабевший от еды и самогона, Николка начал засыпать. Мать отвела его за печь и протянула ему кружку с напитком.
- Выпей, сынок, чтобы рана быстрее зажила.
Николка одним махом осушил кружку приятной настойки и сонным голосом спросил:
- Из чего это?
- Из трав сынок. Спи. Утро вечера мудренее.
Анастасия Петровна погладила сына по голове. Тяжело вздохнула. Поправила на голове платок. Решительно поднялась с лавки. В темноте, не зажигая лампы, на ощупь оделась. Тихо, стараясь не скрипнуть входными дверьми, вышла на морозный воздух. Темень. Свет луны изредка проступал сквозь тучи и тут же исчезал. Женщина, посмотрев в небо, удовлетворенно кивнула головой, будто с чем-то соглашаясь, и пошла прочь от дома в глубь деревни. Темными силуэтами проступали строения соседей. Женщина почти наугад шла по проторенным тропинкам. Собаки изредка взлаивали и тут же замолкали, почуяв знакомый запах. Подойдя к калитке покосившегося дома, Анастасия Петровна перевела дыхание. Немного успокоившись, тихо постучала. Но стук услышали.
- Кого ночью носит? - раздался из-за двери ворчливый голос.
- Вера, это я, Анастасия.
- Щас, лампу зажгу.
- Что ты, что ты, Вера. Не зажигай. Отопри так. Мне поговорить с тобой надо.
- Входи, - Вера поленом снизу отбила крючок. - Что так секретно?
- Секретно, Вера, секретно. Пошли в дом.
- Пойдем. Только осторожно не разбейся в темноте-то.
- Ничего, я по стенке.
Когда дверь была плотно прикрыта, Вера потянула Анастасию Петровну к лавке, стоявшей у печи.
- Садись Анастасия Петровна. Вот уж не думала, что в гости когда зайдешь. Помнится, лет эдак пять ты со мной не разговариваешь.
-Извини, Вера. Кто старое помянет…. Сама знаешь что.
- О…, Крепко тебя заломало. Как говорить-то стала. Забыла, как на всю деревню славила.
- Но прости, сказала же уже.
- Славила при всей деревни, а прощения наедине просишь.
Анастасия Петровна не увидела, а скорее почувствовала ненавидящий взгляд соседки. Она поднялась с лавки.
- Пойду я, Вера. Не простишь ты меня, а значит, и не поможешь.
- Да постой ты, - Вера откинула за спину тяжелую косу. Простила уже. Не простила бы, так в дом бы не пустила. Что стряслось - то?
И тут Анастасия Петровна заплакала. Плакала она тихо. Верка участливо гладила ее трясущиеся плечи и молча ждала, когда та успокоится.
- Вера, Вера, знала бы ты, сколько раз я пожалела, что не дала вам женихаться. Ну и что, что молодой был. Но и, что, что ты его намного старше. Зато дома бы был. Может, внуков бы уже имела. А теперь…
- Да уж ненамного и старше-то.
- Знамо ненамного. Да девки всегда старше смотрятся.
- Жизнь ты мне Анастасия покалечила. Так больше ни одного смелого и не нашлось.
- Как не нашлось? А ребеночек? Чей?
- А ты сообрази, если догадливая.
- Ты о чем?
- Да не о чем. Давай говори свое дело.
- Вера, скажи мне сначала. Колю моего любишь еще?
- Щас! Мало мне с вами бед было. Ненавижу урода. Бросил все и сбежал. Своими бы руками задавила, - Верка так стукнула по лавке, что стоявший с краю ковш, описав дугу, с грохотом упал на пол.
Анастасия Петровна снова подскочила и ринулась к выходу. Верка поймав ее за рукав, усадила на лавку.
- Не бойся ты. Ты мне про Кольку не поминай, я и спокойная буду.
- Как же не поминать, если я здесь из-за него.
- Из-за него? - голос сразу стал тихим и дрожащим, - что с ним? Живой? Нет? Да не тяни ты за жилы, Анастасия. Вера, как-то вся съежилась, будто уменьшилась в росте. От ее крикливой манеры говорить, не осталось и следа.
- Живой, Вера. Сегодня живой. А завтра вряд ли.
- Он ранен?
- Ранен, - устало сказала Анастасия Петровна. От раны не умрет. А вот если кто узнает, что он дома - тогда не жить ему.
- Почему?
- Состав он этот, секретный сопровождал, который в Тайге захватили. Его ранили. Он ничего не мог сделать. Потом потерял сознание. Где был и как домой дошел не помнит.
- Сейчас он где?
- Дома, за печью. Я ему сонной травки запарила, чтобы не проснулся пока я хожу, да глупостей не наделал.
- Так может, никто недодумает, что он дома.
- Додумали уже Вера. Не спроста у нас вчера сторож появился в школе. Больно ко мне он ласковый. Вечером приходил чай попить. Договорились, что я ему молоко продавать буду. Я сразу не поняла. Даже гордость меня взяла, что такой мужчина на меня внимание обратил. А когда Николенька пришел ночью, все поняла. Это они его уже разыскивают. Груз, говорят, сильно секретный был. Что делать не знаю. Не могу я его потерять. Столько лет не видела, а теперь отдать его на верную смерть…
- Спрятать его надо, Анастасия.
- Надо. Да где? Ко мне этот сторож каждый вечер теперь таскаться будет, вроде за молоком, чтоб ему захлебнуться. Если что заподозрит…. Надо его куда-то увезти. Хоть к тебе. Кто на тебя подумает.
- Ко мне можно. Ко мне давно гости не ходят, кроме Лешего. Но если завернет на огонек, то и здесь конец Николке будет.
- Не придет Вера. Говорят, его тоже в ту ночь убили.
- Если, правда, то слава тебе господи. Я его страшно боялась. Убить мог. - Вера перекрестилась.
- Что ж связалась? - спросила Анастасия Петровна.
- А он меня спрашивал. Да и мне злые языки надоели. А Леший появился, все будто подавились. Верой Матвеевной звать стали, - Вера передернула плечами, будто от мороза.
- Что скажешь, Вера.
- Спит, говоришь, он.
- Спит. Долго не проснется.
- А как же мы его сюда доставим. Надо было погодить со снотворным.
- Нет. Он бы не пошел. Он в город, к властям завтра собирается.
- Как же я удержу его?
- Он раньше, чем через сутки не проснется. Я знаю. А за день мы что-нибудь придумаем. До утра его из дома надо увезти. Чтобы никто не видел.
- Тогда пошли. У меня санки хорошие. Нам его только на них положить.
Вера стала быстро собираться. Хоть и длинны зимние ночи, но люди в деревне встают рано управляться со скотиной. Надо было успеть.
Санки затащили в дом, поставили рядом с лежанкой. Скатили спящего Николая, укрыли шубой и, напрягая все силы, потащили сначала по полу, потом по высоким ступеням и, наконец, по накатанной дорожке. Только затащив в Верин дом сани, они перевели дыхание. Вера расправила кровать в дальней комнате. Еще одно усилие, и спящего мужчину уложили на лежанку. Николка дышал тяжело и коротко. Анастасия Петровна болезненно вздохнула.
- Вера, вот тебе травка. Запарь, голову ему надо перевязать. К врачу надо, да нельзя. Вот еще настойка. Как только очнется, ты ему полстаканчика влей в рот. Он еще часов шесть проспит. А ночью я приду. Как только деревня успокоится, так и прибегу. Как Тимошке-то своему объяснишь про чужого дядю? - В городе он у родни. Через неделю привезти обещали.
- Это хорошо. Мы к тому времени управимся.
Анастасия Петровна поцеловала сына и вышла на морозный воздух. Всего одни сутки отвоевала она у страшного времени. Что будет дальше, она не знала. Мозг от усталости притуплял чувство опасности. Она не заметила, как отделилась высокая темная фигура от угла дома, и легко передвигаясь, пошла следом за ней.