Печать
Категория: Тайна заимки двух старух, Роман
Просмотров: 345

Глава 8

 

Николка Мальцев, растирая занемевшие от веревок руки, слушал, как мать отпирает двери. Не радостной будет встреча. Мечтал вернуться домой героем. Много раз в мыслях проигрывал эту сцену встречи. Мать, конечно же, должна была вскрикнуть и с причитаниями бросится к нему на шею. А он бы обнял ее и сказал: « Ну что вы мама. Я живой, здоровый». И отодвинув ее от себя, дал бы ей поглядеть, каким он стал молодцем - красивым и важным. Теперь прежние его мысли казались ему глупыми. Теперь он не знал, что сказать матери, когда она появится.

Наконец дверь отворилась и мать, будто почувствовав беду, зажала себе рот, чтобы подавить крик, рвущийся из груди. Она схватила Николку за рукав и втянула в дом. Оставив его у порога, подбежала к керосиновой лампе и пригасила пламя. Потом быстрыми движениями поправила шторки на окнах, и только тогда подошла к сыну и обняла его. Ей хотелось погладить его как в детстве по головке. Она сняла шапку и почувствовала, как сын вздрогнул от боли. Голова Николки была перевязана.

- Сынок, ты ранен?

- Да мама.

- Тебе надо кого остерегаться?

- Да мама.

- Тогда давай лампу погасим. Я печь растоплю. Посидим около нее, покормлю тебя. Ты расскажешь мне все. Если б я знала…. Если б я только знала…

- О чем ты мама?

- Человек здесь появился новый. Вчера еще. Будто бы сторож в школу. Когда такое бывало? Утром ко мне подошел. На чай, на вечер напросился. Будто хочет у меня молоко брать. Я согласилась. Деньги лишними не будут. А вечером поговорила с ним, и сердце будто подсказало, что не сторож он. О тебе подумала. И как видно не ошиблась.

- Не ошиблась мама. Ищут меня. Утром в город поеду. В ревком.

- Погоди. Расскажи мне все, потом подумаем.

Рассказ Николки закончился быстро. Мать плакала.

- Нельзя тебе, сынок, никуда идти, погибнешь.

- Не могу я. Меня предателем считать станут.

- Что за груз был?

- Не знаю. Что-то очень секретное.

- Не простят тебе Коленька. Расстреляют.

- Ну что ты каркаешь мама. Объясню я. Должны поверить.

- Нет, сынок, поверят - не поверят, а все равно расстреляют, чтоб другим в пример. Не пущу я тебя никуда. Ранен ты. Хоть немного подлечись.

- Что ты говоришь. Нет, завтра утром в ревком. Я уже все решил.

- Хорошо, решил так решил. Давай я хоть голову твою перевяжу. Да покормлю тебя.

Ослабевший от еды и самогона, Николка начал засыпать. Мать отвела его за печь и протянула ему кружку с напитком.

- Выпей, сынок, чтобы рана быстрее зажила.

Николка одним махом осушил кружку приятной настойки и сонным голосом спросил:

- Из чего это?

- Из трав сынок. Спи. Утро вечера мудренее.

Анастасия Петровна погладила сына по голове. Тяжело вздохнула. Поправила на голове платок. Решительно поднялась с лавки. В темноте, не зажигая лампы, на ощупь оделась. Тихо, стараясь не скрипнуть входными дверьми, вышла на морозный воздух. Темень. Свет луны изредка проступал сквозь тучи и тут же исчезал. Женщина, посмотрев в небо, удовлетворенно кивнула головой, будто с чем-то соглашаясь, и пошла прочь от дома в глубь деревни. Темными силуэтами проступали строения соседей. Женщина почти наугад шла по проторенным тропинкам. Собаки изредка взлаивали и тут же замолкали, почуяв знакомый запах. Подойдя к калитке покосившегося дома, Анастасия Петровна перевела дыхание. Немного успокоившись, тихо постучала. Но стук услышали.

- Кого ночью носит? - раздался из-за двери ворчливый голос.

- Вера, это я, Анастасия.

- Щас, лампу зажгу.

- Что ты, что ты, Вера. Не зажигай. Отопри так. Мне поговорить с тобой надо.

- Входи, - Вера поленом снизу отбила крючок. - Что так секретно?

- Секретно, Вера, секретно. Пошли в дом.

- Пойдем. Только осторожно не разбейся в темноте-то.

- Ничего, я по стенке.

Когда дверь была плотно прикрыта, Вера потянула Анастасию Петровну к лавке, стоявшей у печи.

- Садись Анастасия Петровна. Вот уж не думала, что в гости когда зайдешь. Помнится, лет эдак пять ты со мной не разговариваешь.

-Извини, Вера. Кто старое помянет…. Сама знаешь что.

- О…, Крепко тебя заломало. Как говорить-то стала. Забыла, как на всю деревню славила.

- Но прости, сказала же уже.

- Славила при всей деревни, а прощения наедине просишь.

Анастасия Петровна не увидела, а скорее почувствовала ненавидящий взгляд соседки. Она поднялась с лавки.

- Пойду я, Вера. Не простишь ты меня, а значит, и не поможешь.

- Да постой ты, - Вера откинула за спину тяжелую косу. Простила уже. Не простила бы, так в дом бы не пустила. Что стряслось - то?

И тут Анастасия Петровна заплакала. Плакала она тихо. Верка участливо гладила ее трясущиеся плечи и молча ждала, когда та успокоится.

- Вера, Вера, знала бы ты, сколько раз я пожалела, что не дала вам женихаться. Ну и что, что молодой был. Но и, что, что ты его намного старше. Зато дома бы был. Может, внуков бы уже имела. А теперь…

- Да уж ненамного и старше-то.

- Знамо ненамного. Да девки всегда старше смотрятся.

- Жизнь ты мне Анастасия покалечила. Так больше ни одного смелого и не нашлось.

- Как не нашлось? А ребеночек? Чей?

- А ты сообрази, если догадливая.

- Ты о чем?

- Да не о чем. Давай говори свое дело.

- Вера, скажи мне сначала. Колю моего любишь еще?

- Щас! Мало мне с вами бед было. Ненавижу урода. Бросил все и сбежал. Своими бы руками задавила, - Верка так стукнула по лавке, что стоявший с краю ковш, описав дугу, с грохотом упал на пол.

Анастасия Петровна снова подскочила и ринулась к выходу. Верка поймав ее за рукав, усадила на лавку.

- Не бойся ты. Ты мне про Кольку не поминай, я и спокойная буду.

- Как же не поминать, если я здесь из-за него.

- Из-за него? - голос сразу стал тихим и дрожащим, - что с ним? Живой? Нет? Да не тяни ты за жилы, Анастасия. Вера, как-то вся съежилась, будто уменьшилась в росте. От ее крикливой манеры говорить, не осталось и следа.

- Живой, Вера. Сегодня живой. А завтра вряд ли.

- Он ранен?

- Ранен, - устало сказала Анастасия Петровна. От раны не умрет. А вот если кто узнает, что он дома - тогда не жить ему.

- Почему?

- Состав он этот, секретный сопровождал, который в Тайге захватили. Его ранили. Он ничего не мог сделать. Потом потерял сознание. Где был и как домой дошел не помнит.

- Сейчас он где?

- Дома, за печью. Я ему сонной травки запарила, чтобы не проснулся пока я хожу, да глупостей не наделал.

- Так может, никто недодумает, что он дома.

- Додумали уже Вера. Не спроста у нас вчера сторож появился в школе. Больно ко мне он ласковый. Вечером приходил чай попить. Договорились, что я ему молоко продавать буду. Я сразу не поняла. Даже гордость меня взяла, что такой мужчина на меня внимание обратил. А когда Николенька пришел ночью, все поняла. Это они его уже разыскивают. Груз, говорят, сильно секретный был. Что делать не знаю. Не могу я его потерять. Столько лет не видела, а теперь отдать его на верную смерть…

- Спрятать его надо, Анастасия.

- Надо. Да где? Ко мне этот сторож каждый вечер теперь таскаться будет, вроде за молоком, чтоб ему захлебнуться. Если что заподозрит…. Надо его куда-то увезти. Хоть к тебе. Кто на тебя подумает.

- Ко мне можно. Ко мне давно гости не ходят, кроме Лешего. Но если завернет на огонек, то и здесь конец Николке будет.

- Не придет Вера. Говорят, его тоже в ту ночь убили.

- Если, правда, то слава тебе господи. Я его страшно боялась. Убить мог. - Вера перекрестилась.

- Что ж связалась? - спросила Анастасия Петровна.

- А он меня спрашивал. Да и мне злые языки надоели. А Леший появился, все будто подавились. Верой Матвеевной звать стали, - Вера передернула плечами, будто от мороза.

- Что скажешь, Вера.

- Спит, говоришь, он.

- Спит. Долго не проснется.

- А как же мы его сюда доставим. Надо было погодить со снотворным.

- Нет. Он бы не пошел. Он в город, к властям завтра собирается.

- Как же я удержу его?

- Он раньше, чем через сутки не проснется. Я знаю. А за день мы что-нибудь придумаем. До утра его из дома надо увезти. Чтобы никто не видел.

- Тогда пошли. У меня санки хорошие. Нам его только на них положить.

Вера стала быстро собираться. Хоть и длинны зимние ночи, но люди в деревне встают рано управляться со скотиной. Надо было успеть.

Санки затащили в дом, поставили рядом с лежанкой. Скатили спящего Николая, укрыли шубой и, напрягая все силы, потащили сначала по полу, потом по высоким ступеням и, наконец, по накатанной дорожке. Только затащив в Верин дом сани, они перевели дыхание. Вера расправила кровать в дальней комнате. Еще одно усилие, и спящего мужчину уложили на лежанку. Николка дышал тяжело и коротко. Анастасия Петровна болезненно вздохнула.

- Вера, вот тебе травка. Запарь, голову ему надо перевязать. К врачу надо, да нельзя. Вот еще настойка. Как только очнется, ты ему полстаканчика влей в рот. Он еще часов шесть проспит. А ночью я приду. Как только деревня успокоится, так и прибегу. Как Тимошке-то своему объяснишь про чужого дядю? - В городе он у родни. Через неделю привезти обещали.

- Это хорошо. Мы к тому времени управимся.

Анастасия Петровна поцеловала сына и вышла на морозный воздух. Всего одни сутки отвоевала она у страшного времени. Что будет дальше, она не знала. Мозг от усталости притуплял чувство опасности. Она не заметила, как отделилась высокая темная фигура от угла дома, и легко передвигаясь, пошла следом за ней.